Автор - Aizawa.
К черту, в общем-то, заявочный пейринг; Вонгола и идиоты - это канон, черт побери!
Так уж сложилось, что каждый из членов семьи Вонгола считал остальных немножко идиотами.
---------------------------------------------------------
Так уж сложилось, что каждый из членов семьи Вонгола считал остальных немножко идиотами. Разумеется, у каждого были свои исключения. Но факт остается фактом.
После долгого общения с Реборном Тсуна стал автоматически реагировать на слово «глупый» как на личное к себе обращение.
В свою очередь, оставляя Ламбо на Хару и Кьоко, Тсуна каждый раз просил «не спускать глаз с этого несмышленыша».
Великий Ламбо-сан совершенно точно знал, что из окружающих дураков самый дурацкий – безусловно, Гокудера.
Гокудера же полагал прямым долгом при каждой встрече доносить до сведения Ямамото, кто в Вонголе бейсбольный придурок. Наверное, низкое мнение об интеллекте Ямамото заставляло Гокудеру беспокоиться: не забудет ли Ямамото об этом за прошедшие полдня.
Сам Ямамото, предпочитавший даже в мыслях никого не обижать, иногда все же думал, что, скажем, Хибари не мешало бы посетить хорошего психотерапевта – ну, или хоть витаминов каких-нибудь попить.
Хибари в каком-то смысле приходилось проще: он просто держал большинство людей за круглые нули – и только одного по умолчанию принимал за минус единицу. Рокудо Мукуро даже внешне смахивал на эту цифру: он был высокий, худой и носил длинный хвост. Хром в личной классификации Хибари состояла при Мукуро минусом – сама по себе она не значила ничего и служила только для выражения чужого значения.
Если на то пошло, Мукуро окружающих не считал вообще – еще не хватало с ними считаться. Как и положено отрицательному числу, Мукуро был законченным нигилистом.
И только Сасагава Рёхей безусловно уважал всех. Он искренне полагал, что таких экстремальных людей, как в Вонголе, не найдешь ни в одном боксерском клубе – и даже втайне переживал за то, что недостаточно делает во имя экстрима, чтобы выглядеть достойно на фоне остальных.
Именно Рехей как-то рассказал Хибари, кого он считает самым экстремальным хранителем в семье. Дело было за чашечкой сакэ, и Рехей, расслабившись, как-то забыл, что Докуро Хром при Кее упоминать на всякий случай не рекомендовалось.
- Вао, - сказал Хибари, поднимая бровь. Хиберд на его плече завозился и иронично чирикнул.
- Из-за котенка, представляешь? – Рёхей в запале взмахнул перебинтованной рукой. Хибари аккуратно отставил бутылочку подальше. – Во экстрим!
- Это не экстрим, - задумчиво сказал Хибари и погладил Хиберда по спинке указательным пальцем.
- Ну как же, - Рёхей даже поперхнулся. – Вот все мы любим своих животных, так? Но чтоб под машину…
- Именно, - еще более задумчиво сказал Хибари и снова погладил нахохлившегося Хиберда. – Захлопнись и пей.
***
Когда на следующий день Хибари окликнул Хром, бредущую по коридору базы, она вздрогнула и уставилась на него в глубоком замешательстве. По всему было похоже, что в данный момент она решает сложный вопрос – то ли попытаться мимикрировать под фикус, то ли сразу звать Мукуро-сама.
- В городе зоомагазин открылся, - бросил Хибари, глядя куда-то в сторону. – Неплохой.
Хром заморгала единственным глазом.
- Если что, у меня скидка, - он вытащил цветную карточку, продемонстрировал Хром и снова убрал в карман. – Обращайся…
И не дожидаясь ответа, быстро пошел по коридору, прямой, как струна, и мрачный, как всегда.
И Хиберд реял у него над плечом.
...А она что? – спрашивала Кьоко-чан у Хару, совершенно случайно наблюдавшей эту сцену сквозь щелочку в двери.
Почему-то Хару всегда совершенно случайно наблюдала почти все, что происходило на базе Вонголы.
- Да ничего, - Хару пожала плечами. – Улыбнулась, почему-то покраснела и дальше пошла.
«Дураки какие-то», подумала про себя Кьоко-чан, но вслух, разумеется, ничего не сказала, так как была вежливой и воспитанной.
Кьоко-чан оставалась единственным человеком в семье, которого никто не считал глупым. А если считал, то держал свое мнение при себе – Кьоко-чан умела очень хорошо готовить.