и еще раз ЗВ

[gloomysky]

Увидев это осенью, я поняла - надо наконец посмотреть уже эту сагу. Ибо прекрасно до невозможности.
Автор - tokyo. Сохраняю, ибо El Carnaval перенесен в архив.

AU дарк!Лея/Альянс - "Я всегда ненавидела белый цвет"

дарк!Лея/Альянс - "Я всегда ненавидела белый цвет"

На стенах ее кабинета буйство красок, и нечеткие линии переплетаются между собой, взвиваются к потолку причудливым разноцветьем, льнут к монотонной простоте пола тяжеловесными кляксами. Кореллианский красный, и дымчато-лиловый с Серна Прайм, и густо-зеленый цвет листьев Кайшуука, а за ними грязно-фиолетовый сулонский мешается с желтым оттенком Куата, четкими, слишком резкими для глаз линиями белый с Чандрилы, а сверху пятнами ложится прозрачный и чистый оранжевый свет солнца Котлиса, и нежные синие мон-каламарские оттенки сплетаются с голубым алдераанским. Мало кто может находиться долгое время в ее кабинете, разве что дроиды, да ее отец, за черным плащом скрывающий свои раны и слова о Силе. А Сила приходит таким же буйством цветов, как на стенах в ее кабинете, и если она слишком долго смотрит в никуда, то краски меркнут и блекнут, сливаясь одна с другой, пропадая из росписи. Она хмурится и вместо медитации следит за извивами исчезающих линий.

Первым пропал лиловый, привычный, как слова, которые отец повторял ей в детстве. Это были истории про большую охоту, и про Горманскую резню, и про то, как сенатор Фанг Зар был убит красным лайтсабером, когда ей было всего несколько недель от роду. Да, первым пропал лиловый.

Потом исчез теплый коричневый, и она какое-то время привыкала к своим новым шрамам и вспоминала ученика своего отца. На отца яриться было нельзя, Гален Марек был мертв, а Император, будто чувствуя ее эмоции, шептал ей о мести, и смерти, и разрушении. Когда она смогла сама встать на ноги, она оставила отца на Имперском центре и впервые надела маску, скрывающую ее лицо. В зеркалах больше не отражалась женщина с длинными каштановыми волосами. Со стен ее кабинета исчез теплый коричневый.

Зеленый она стерла сама, приказав капитану звездного разрушителя отбомбиться с орбиты по мирным деревьям Кайшуука. Слепой джедай Рам Кота обезглавленным трупом упал к ее ногам, когда линии на стенах перестали быть зелеными. Тогда она в первый раз заметила, как резки и неприятны глазу хаотичные фигуры самого яркого белого цвета.

Желтый был светом многочисленных звезд, когда ее флот гонялся за моффом- предателем. Тайферра, Фондор, Джабиим, Шола, Нал Хутта, Дантуин, миры, которые стали свидетелями ее поражений и неудач, были выкрашены в желтый цвет гнева Императора. Ее отец поймал Каласта, и Император собственноручно убил предателя, посмевшего продать планы Звезды Смерти ботанам. Ее суставы выкручивало желтой лихорадкой ярости, а на губах чувствовался шафранный привкус безумия, когда она сопровождала Императора в его карательном рейде на Ботавуи. После этого желтый цвет исчез, и она решила, что ненавидит все четче проявляющийся белый.

Потом наступил черед фиолетового. Кайл Катарн выжил после того, как она нашла его на одном из тесных уровней Имперского центра, но она сомневалась, что он будет представлять еще какую-то угрозу. Она заменила искалеченную правую руку на протез и постаралась не замечать, как быстро побледнели хаотичные фиолетовые извивы.

Ее отцу был нужен Крикс Мадина, и поэтому она долгие часы сидела на мостике Звезды Смерти, всматриваясь в безбрежную лазурь и равнодушно принимая комплименты от Таркина. Очаровательна, как всегда. Иногда ей хотелось приподнять маску, закрывающую ее лицо, и попросить его повторить свои слова. Голубая лазурь Алдераана разлетелась вдребезги, когда Бейл Органа отказался выдавать месторасположение базы повстанцев. Сжимая пальцы в кулак и наблюдая за агонией Органы она знала, что только что со стен ее кабинета исчез еще один цвет.

После этого повстанцы затаились, а она с удивлением обнаружила, что все чаще и чаще перечит своему отцу. Император улыбался благосклонно, и внутри нее что-то болезненно ныло, предупреждая, что рано или поздно кому-то из них придется умереть. Но потом Звезда Смерти разлетелась на запчасти из-за одного удачного выстрела, и ее отец обрел новое наваждение, а она сама в пиратских голопередачах Альянса впервые увидела невысокую женщину в ослепительно белом платье. Женщина говорила о долге, и чести, и сопротивлении, и еще о мужестве бороться с темной тенью Империи, а она сидела на своем троне - воплощение темных имперских теней - и завороженно смотрела на персонификацию ненавистной ей белизны. Ее отец отправился в одержимый крестовый поход за тем пилотом, который уничтожил Звезду Смерти, а она стояла за левым плечом Императора, наблюдая, как он приветствует свою новую армию киборгизированных безмозглых солдатиков, и улыбалась под маской новым войскам. В тихих разговорах за закрытыми дверями Галактическую гражданскую войну все чаще стали называть войной двух королев.

Чтобы изгнать с ее стен синий, она потратила больше года, но в итоге адмирал Акбар, бывший лидер каламарского совета, бывший раб, бывший пилот, бывший повстанец умер от декомпрессии, когда в "Дом Первый", его флагманский корабль, врезался один из тай-файтеров ее флота. Она закрыла глаза, переживая мимолетное удовольствие, и подумала о том, что белой королеве надо искать нового рыцаря.

Ее же рыцарь нашел, что искал, и она провела два часа воя дикой волчицей и называя его самыми грязными словами в ее лексиконе. Брат, во имя всех сторон Силы! Ее брат – икона Альянса, пешка той, другой королевы. Резкая пощечина привела ее в чувство, и она отстраненно удивилась тому, что на ее лице осталась достаточно нервных окончаний, чтобы ощущать боль. После ее крика долгий и тихий разговор оставил ощущение нереальности. В новой игре ставки были серьезнее, чем во всей галактической гражданской.

Оранжевым теплом вспоминались ей потом шпионские игры, и заговоры, и предательства. Она встретилась лицом к лицу с Борском Фей'Лией, и он был одним из немногих, кто не отводил взгляда, когда она снимала маску. Оранжевый был душным цветом вечной опасности, и затрудненного дыхания, и осторожно выбранных слов. Его убил Император, когда операция ботанской разведывательной сети провалилась. Оранжевый тогда потух на мгновение, но окончательно пропал парой дней позднее, когда она равнодушно перешагнула через труп бывшего Владыки ситов. Она уселась на трон, и ее отец преклонил перед ней колени. Император умер… Да здравствует Императрица!
Да здравствует черная королева.

Мучительным красно-белым контрастом были стены ее кабинета, когда флот Империи преследовал Бел Иблиса. Ее отец строил себе новый флагман и громил базы повстанцев. После Мимбана она вернулся другим, и имя ее брата не сходило с его губ. Она думала о большеглазом пилоте повстанцев, так не похожем на нее, и кивала словам о семье и верности. Но потом она вспоминала о Галене Мареке, который с большим правом мог бы называться ее братом, и о тех, кто шел без сомнения и без страха за юным джедаем ее крови, и потом – неизбежно – о ненавистном белом цвете, который все никак не хотел тускнеть.

Красный цвет был цветом крови на ее руках и на руках Бел Иблиса, когда два флота сшиблись над поверхностью Стоги, и когда раскаленный металлический дождь лился на планету несколько суток. Стогу выжгло огнем с небес, и Бел Иблис предпочел несколько часов умирать на мостике "Чужестранца" только чтобы не видеть триумф в ее глазах. Когда она вернулась на центральные миры, она узнала, что ее отец убил главу "Черного солнца", который посмел покуситься на ее брата.

У белой королевы больше не оставалось союзников. Пешка белой королевы смотрела огромными глазами на черного рыцаря и слушала его речи. Черная королева сидела на своем троне, изо всех сил вцепившись в подлокотники, чтобы никто не заметил дрожь ее пальцев. Белый цвет одержимости навсегда отпечатывался на сетчатке глаз.

Когда белая королева попала в плен, она подумала, что ее мир рухнул. Внезапно стены кабинета восстановили еще помнящуюся, но такую непривычную яркость красок, и она провела всю ночь прослеживая линии цветов - дымчато-лиловый с Серна Прайм, и теплый коричневый с Фелуции, и густо-зеленый цвет листьев Кайшуука. На рассвете, следуя в молчаливом квадрате алых гвардейцев, она спустилась в гулкие подземелья под Императорским… своим дворцом, и открыла дверь, за которой сидела усталая женщина в когда-то ослепительно белом платье. Несколько минут прошло в молчании и, наконец, она протянула руку, чтобы снять маску. Женщина вздрогнула, когда впервые увидела ее лицо, но не отвела глаз. Никогда раньше убийство не казалось ей таким привлекательным решением.
- Зачем вы здесь, Ваше величество?
- Поговорить. Скажите, госпожа Мотма, не откажетесь ли вы поменять ваши одежды на другие… более отвечающие вашему нынешнему статусу?
Через четверть часа Мон Мотма, повинуясь ее жест, села рядом, аккуратно расправляя складки на темно-алом платье.
- Так лучше. Нам нужно многое с вами обсудить, госпожа Мотма.
Мон Мотма упрямо вздернула подбородок, но не подняла взгляда от сложенных рук. Она улыбнулась про себя. Белая королева была мертва.
Да здравствует черная императрица.

Цвета и имена

Цвета и имена^
Черный – Имперский центр (Корускант) – Лея Скайуокер
Коричневый – Фелуция – Гален Марек
Красный – Кореллия – Гарм Бел Иблис
Лиловый – Серн Прайм – Фанг Зар
Зеленый – Кайшуук – Рам Кота
Фиолетовый – Сулон – Кайл Катарн
Желтый – Куат – Мофф Каласт
Оранжевый – Котлис – Борск Фей'Лиа
Синий – Мон-Каламари – Адмирал Акбар
Голубой – Алдераан – Бейл Органа
Белый – Чандрила – Мон Мотма